15 лет на зоне. Записки убийцы поневоле - Александр Адашев

Все вышесказанное еще раз подтверждает, что прокуратура работать умеет. Знает, как и с кем. И обещания выполняет. Дали же срок Паше. А Славику нет.

Последний, кстати, на суде все рассказал подробно. Где он был, что он мог видеть, а что нет. И как в деле появились такие его показания. Все это в протоколах суда было. И именно об этом обвинитель говорил, что «показания сказанные и записанные – две большие разницы».

Аналогичные показания были и у Игоря К. – директора той самой страховой компании, которую «крышевали» потерпевшие, и у Юры – его водителя. Местами даже было смешно.

Вот, например. Спрашивают на суде у Игоря:– «Вот тут в ваших показаниях записано, что Вы видели, как один обвиняемый делал то, другой это, третий еще что-то. Подтвердите перед судом свои показания». На что он ответил: – «То, что там написано – полнейшая чушь! Ничего я видеть не мог, так как у меня зрение -8 близорукость, а мне при захвате выбили контактные линзы, они потерялись, и я все время сидел вообще слепой».

А Юра: – «Вы говорили, что видели, как в багажник „Олдсмобиля“ поместили потерпевшего Г.. Можете подтвердить? – Нет, – говорит – я этого не видел, догадываюсь только, что такое возможно и было. Ведь у „Олдсмобиля“ багажник большой, туда человека три помещается». (Причем так это сказал, как будто были прецеденты до нашего случая).

Однако все это нам не помогло.

Почему следствие всегда пытается предъявить самую тяжелую статью из возможных? Все очень просто. Есть две причины. Первая в том, что за раскрытие и доведение до суда серьезных преступлений и поощряют серьезнее. Дают звания внеочередные, премии выписывают, для карьеры опять же плюс.

А вторая в том, что чем тяжелее квалификация, тем больше времени на процесс. Вот по нашей статье следствие официально могло длиться полтора года. Как, впрочем, и было. Хотя, как я говорил с самого начала, у нас в деле все было понятно в первые дни. Просто следственная группа обеспечила себя не пыльной работой (а точнее ее отсутствием) на год и шесть месяцев вперед.

Я еще не писал, что в следственной группе у нас было больше двадцати человек. Из всех имевшихся на тот момент структур системы правоохранительных органов. Главным в группе был следователь прокуратуры области по особо важным делам. Курировал её работу заместитель областного прокурора. Еще были следователи из прокуратуры военной, СБУ, оперуполномоченные управлений по борьбе с организованной преступностью, с преступлениями в сфере экономики, просто уголовного розыска. Были ревизоры из Контрольно-ревизионного управления министерства финансов. Некоторые из них вообще ни разу меня не видели. Но все получали зарплату на протяжении следствия. А после его окончания благодарности за удачное доведение дела до суда. Лично против меня никто ничего не имел. Даже наоборот, все морально поддерживали, говорили, что на моем месте поступили бы также и вообще я нормальный парень, просто не повезло.

За исключением начальника группы, того самого, по особо важным. Это был такой дедушка, еще, как мы шутили, сталинских времен. Он меня сразу невзлюбил. Хотя в этом виноват был в основном я сам. И еще мой уровень жизни до ареста. Я не мог общаться с ним без сарказма, делая то, что сейчас не советую делать другим в подобных ситуациях. Смеялся над его костюмом советского инженера середины 70-х годов, над его внешним видом, далеко не журнальным, над тем, что, как он говорил, 30 лет в прокуратуре, а до сих пор на работу на метро ездит. Конечно, веселился я не вслух, но всем видом своим давал ему понять, что я как жил лучше него, так и буду, если он мне на высшую меру не напишет. Вот поначалу он и старался.

Мне даже адвокат говорил, зачем ты его против себя настраиваешь? Я обещал не настраивать, но как-то срывался. Даже не знаю почему. А Алексей Петрович отвечал мне тем же. Как то раз он даже признался, что хоть он и понимает, что в нашем случае и ситуация в мою пользу, и сам я характеризуюсь положительно, максимум я получу не за состав преступления. А за то, что моя жена за 2 дня поездки в Одессу потратила денег больше, чем он за последние пять лет заработал. Так что перед тем, как хорошо жить, подумайте. Может быть такое, что ваш уровень жизни станет отягчающим вину обстоятельством.

Конечно, к нынешнему времени кое-что поменялось. Например то, что многие следователи прокуратуры, особенно настолько высокопоставленные, как бывший по моему делу начальником следственной группы, живут намного лучше среднестатистических граждан и уровнем жизни их уже не удивить. Зависть, естественно остается. Но отношение к богатым «клиентам» теперь сводится к тому, как бы вытребовать побольше денег, и при этом решить вопрос человека безболезненно для себя.

Сейчас в деле, аналогичном моему, следователь не стал бы пытаться максимально ухудшить положение подследственного только потому, что тот жил хорошо. Он, я уверен, попробовал бы выяснить, сколько в состоянии заплатить человек за то, чтобы смягчить квалификацию преступления и как получить деньги. Скорее всего, делалось бы это через адвокатов. И если бы цена решения вопроса устроила все стороны, конечно речь бы о таком сроке не шла. А при наличии больших денег можно было бы смягчить дело настолько, чтобы не сидеть вообще.

Ну, а если денег у вас нет, или недостаточно, чтобы заплатить ту сумму, на которой сойдутся адвокат и следователь, тогда извините. Вам будут вменять максимально тяжелую статью из возможных. Не из-за принципиальной нелюбви следователей к людям, а по тем двум причинам, о которых я писал выше.

Не стоит питать иллюзий и насчет суда. Даже если вы уверены, что в вашу пользу все факты и обстоятельства, совершенно не обязательно они будут оценены так, как рассчитываете вы. Они будут оценены исходя из внутреннего убеждения судьи. А убежден он может быть кем угодно и в чем угодно. Например, обвинением, особенно при наличии финансовой поддержки от потерпевших. Или вашей стороной, то есть адвокатами. Вот получилось бы в моем случае у защиты убедить суд в отсутствии умысла на совершение убийства у основных участников событий, не сидел бы я 15 лет за решетками и заборами.

А убеждать ведь было чем. Если сам прокурор говорил, что и плана не было, и корысти в моих действиях не усматривается, судья мог бы очень даже легко изменить квалификацию на более легкую и приговорить к чему-нибудь полегче. Но денег, как я уже писал, на суд у меня не хватило, и поэтому у председательствующего судьи не было оснований менять свое «внутреннее» убеждение.

Такие статьи, по которой судили нас, рассматривает коллегия судей, состоящая из пяти человек. Два судьи, один из которых председательствующий. И три народных заседателя. Их в народе называют «кивалы». Многие уже писали, что точнее названия им не придумаешь. От них ничего не зависит вообще. Но при решении вопроса, в случае если он решается при помощи денег, их тоже следует учитывать. А это автоматически увеличивает сумму. Раза в три.

Поэтому, если судья у вас один, считайте, что вам повезло. Дешевле обойдется. И адвокату проще найти подход и о чем- то договориться с одним человеком, чем с несколькими. Учитывая еще то, что они (судьи) не всегда доверяют друг другу.

Так что, подводя некоторые итоги написанному, скажу: для того, чтобы перестраховаться на случай попадания под уголовное преследование, от которого ни один нормальный человек не застрахован, найдите адвоката. Для начала просто познакомьтесь с кем-нибудь, кто работает в этой сфере. И не теряйте контакта. Конечно, желательно, чтобы он знал систему, имел связи и мог заходить в разные инстанции. Но даже если это будет какой-то ваш знакомый, недавно закончивший соответствующий ВУЗ и только получивший лицензию, это гораздо лучше, чем если ваши родные будут впопыхах искать адвоката и договорятся с первым попавшимся.

Не скажу, что знакомый обойдется дешевле, но к нему будет больше доверия. В такой ситуации это очень важно. И даже если он только начал работать, так или иначе у него будет больше возможностей найти варианты решения вопроса, чем у вас самих.

В той системе нужно играть по ее правилам. А они требуют наличия посредника между вами и правоохранительными органами (в том числе и судом). И самая важная функция этого посредника – передача денег.

Ну, и не забывайте, что не стоит лишний раз настраивать следствие против себя. В большинстве случаев они свое дело знают хорошо. И если вашему адвокату удастся найти общий язык и с ними, вообще прекрасно.

Глава третья. Что интересного в тюрьме

Камеры, в которых я сидел: 184, 45, 17, 5, 4, 95, 5, 343, 193, 75, 147, 173, 147.

Начну с того, что до момента моего ареста я знал о местах лишения свободы не больше, а может и меньше, чем знает среднестатистический гражданин. Тем более, что тогда, в отличие от нынешнего времени о том, что происходит в тюрьме, информации было очень мало. Единственное, что вспоминается, пара фильмов. Один из которых «Беспредел», а второй – «По прозвищу «Зверь». Возможно, были и какие-то художественные произведения, авторов типа Шитова, но мне они не попадались. И ничего, кроме «Архипелага Гулаг» я про зоны не читал.